Вчера у меня был один из самых странных разговоров о тайцзи за всю мою жизнь. Моя бывшая ученица сообщила, что бросила когда-то занятия — несмотря на то, что тайцзи-цюань делал её жизнь «здоровой и гармоничной» — потому, что из-за тайцзи-цюань страдало её творчество. Если я правильно понял, идея тут в том, что творчество может идти от внутренней цельности и гармонии, а может — от несбалансированности и ощущения контрастов. И во втором случае, мол, если занятия тайцзи-цюань приводят к тому ты хорошо себя чувствуешь и становишься «ровным» в эмоциональном плане, это определённым образом ограничивает твои возможности самовыражения.Вчера у меня был один из самых странных разговоров о тайцзи за всю мою жизнь.

Моя бывшая ученица сообщила, что бросила когда-то занятия — несмотря на то, что тайцзи-цюань делал её жизнь «здоровой и гармоничной» — потому, что из-за тайцзи-цюань страдало её творчество.

Если я правильно понял, идея тут в том, что творчество может идти от внутренней цельности и гармонии, а может — от несбалансированности и ощущения контрастов. И во втором случае, мол, если занятия тайцзи-цюань приводят к тому ты хорошо себя чувствуешь и становишься «ровным» (её термин) в эмоциональном плане, это определённым образом ограничивает твои возможности самовыражения. «Перекрывается краник» — так она выразилась. При этом она по прошествии времени видит, что с тайцзи-цюань всё же жилось веселее, и хочет возобновить занятия.

Я, разумеется, приветствовал желание заниматься, но посоветовал прежде всего оставить предубеждения, связанные с возможностью тайцзи-цюань «открывать» или — наоборот — «перекрывать краник» таланта. Просто потому, что такие идеи с одной стороны не позволят заниматься как следует, с другой стороны — могут и в самом деле способствовать развитию «творческой паранойи». Мы знаем из истории массу примеров такой паранойи, когда писатель не садился за стол, если на нём стоял пустой стакан или боялся положить рукопись «на мягкое» — мол, «не пойдет в печать». Конечно, если ты веришь в несчастливые последствия встречи с чёрным котом, рано или поздно сумеешь увязать поведение котов и собственные неурядицы. Наш ум весьма изобретателен в создании такого рода оптических иллюзий.

Однко, я убеждён, что тайцзи-цюань или медитация, цигун или йога — ничто из этого не может лишить вас таланта. Как и подарить вам талант. Так же точно, как микроскоп не способен заразить человека раком или вылечить от гастрита.

Тайцзи-цюань — это инструмент. Который использует человек. И только сам он (человек, а не инструмент) способен взрастить свой талант или зарыть его в землю.

Я встречал самые удивительные суеверия в отношении цигун и тайцзи. Скажем, одна моя знакомая китаянка боялась находиться рядом с больными людьми, поскольку они по её мнению были способны похитить её энергию. Есть люди, которые утверждают, что достаточно каждый день делать форму тайцзи-цюань, и всё в вашей жизни само собою наладится, включая здоровье, финансовое положение и отношения с близкими. Разумеется, никто не способен против вашей воли похитить энергию, а выполнение формы само по себе не может решить ваших проблем.

Тайцзи-цюань (как, подозреваю, и любая серьёзная практика) — меняет вас только и исключительно так, как вам хочется измениться. А не так, как хочется мне, например, или самому тайцзи-цюань (если бы он был способен желать того или этого).

Механизм таков: скрытое появляется на свет.

То есть, тайцзи-цюань помогает вам измениться, проясняя аспекты вашего собственного существа.

Тайцзи-цюань ничего сам по себе не пресекает и не добавляет. Как карандаш сам по себе ничего не рисует.

Однако, человек при помощи тайцзи-цюань способен распознать помеху или нехватку, и восполнить то, чего не достаёт или отпустить избыточное напряжение.

Для человека творческого процесс этот безусловно благоприятный — ты открываешься миру, тоньше и глубже чувствуешь любой бытийный материал, в том числе самый болезненный. Ты можешь позволить себе это потому, что способен это вместить.

Идея, что человек, который много времени уделяет практике, становится похож на бесчувственного робота — абсолютно неправомерна. Напротив — ты переживаешь мир полнее; и все шероховатости, все колючки этого мира, которые прежде ты прятал от своего восприятия, поскольку инстинктивно старался избегать боли, оказываются тут как тут — на поверхности.

Тайцзи-цюань — не для того, чтобы сбежать, спрятаться от мира, а для того, чтобы ужиться с ним — таким, какой он есть, а не таким, каким нам хотелось бы его видеть.

Конечно, тайцзи меняет человека, и если мы ожидаем, что талант или творческая способность — нечто такое, что должно оставаться неизменным (и это при том, что мы сами постоянно меняемся) у нас непременно возникнет то, что принято называть «творческим кризисом». Это когда ты пытаешься двигаться проторенными дорожками, и с раздражением и даже негодованием замечаешь, что они больше никуда не ведут. Подобные явления сопутствуют привычке ожидать от себя-завтрашнего того, на что был способен лишь ты-вчерашний. В какой-то мере это — неизбежный эффект, изначально присущий самому творчеству. Неотъемлимая часть процесса. Рано или поздно это случается, и верное отношение по-моему состоит в том, чтобы воспринять такое положение вещей как закономерное и преходящее. И — вооружиться терпением.

Меняешься ты, меняется и твой талант. Однако, если ты не хочешь меняться, или желаешь меняться таким образом, чтобы талант твой остался неизменным, тут всегда возникает проблема.

Возможно, тайцзи-цюань меняет того или иного человека быстрее, чем он того ожидал (если вообще ожидал), однако для меня совершенно очевидно, что тайцзи-цюань не способен управлять нашими талантами.

«Источник» не может «закрыться» просто потому, что вы занялись практикой.

Но вы можете временно потерять к нему доступ, если позволите предубеждениям или суевериям руководить своими действиями и чувствами. Если будете думать, что такие вещи как занятия тайцзи или катание на качелях, поездка в Париж или чистка зубов — способны лишить вас связи с самым близким из того, что у вас есть.

Так младенец, выпустив изо рта сосок матери, горько плачет, думая, что молока больше не будет.

Но молоко всегда здесь.

Стоит только открыть рот.

И вооружиться доверием.